Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Бухты изрезали низкий берег,
Все паруса убежали в море,
А я сушила соленую косу
За версту от земли на плоском камне.
Ко мне приплывала зеленая рыба,
Ко мне прилетала белая чайка,
А я была дерзкой, злой и веселой
И вовсе не знала, что это - счастье.
В песок зарывала желтое платье,
Чтоб ветер не сдул, не унес бродяга,
И уплывала далеко в море,
На темных, теплых волнах лежала.
Когда возвращалась, маяк с востока
Уже сиял переменным светом,
И мне монах у ворот Херсонеса
Говорил: "Что ты бродишь ночью?"

Знали соседи - я чую воду,
И, если рыли новый колодец,
Звали меня, чтоб нашла я место
И люди напрасно не трудились.
Я собирала французские пули,
Как собирают грибы и чернику,
И проносила домой в подоле
Осколки ржавые бомб тяжелых.
И говорила сестре сердито:
"Когда я стану царицей,
Выстрою шесть броненосцев
И шесть канонерских лодок,
Чтобы бухты мои охраняли
До самого Фиолента".
А вечером перед кроватью
Молилась темной иконке,
Чтоб град не побил черешен,
Чтоб крупная рыба ловилась
И чтобы хитрый бродяга
Не заметил желтого платья.

Я с рыбаками дружбу водила.
Под опрокинутой лодкой часто
Во время ливня с ними сидела,
Про море слушала, запоминала,
Каждому слову тайно веря.
И очень ко мне рыбаки привыкли.
Если меня на пристани нету,
Старший за мною слал девчонку,
И та кричала: "Наши вернулись"
Нынче мы камбалу жарить будем".

Той зимой снежные узоры с окон было не соскрести ногтями. Моя комната была самой холодной. Я помню, как каталась по полу в истерике, после которой я уже почти никогда не плачу. И помню, как смотрела в маленькие незамерзшие кружочки стекла в окне, с четвертого этажа вниз, и боялась, не понимая, зачем все это. Я и сейчас не понимаю. Не понимаю, как можно было обернуть все именно так, ведь могло быть лучше. Почему осознание приходит так поздно. Жуткие, нелепые, но прекрасные дни. Больше незачем кататься по полу и выглядывать в окно, да и с шестого этажа уже не так видны идущие мимо шапки и капюшоны. Да и ждать нечего.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Don't talk to me about people who are 'nice' cause I have spent my whole life in ruins because of people who are 'nice'.

If you want fire then we better start smoking
If you want water then we better start crying
If you want ice then we better start drinking
If you want tears then we better start dying
I guess you're proud to be different

If you want sleep then we better start dreaming
If you want war then we better start fighting
If you want lies then we better start confessing
If you want forgiveness, you better start apologizing
I guess you're proud to be different

If you want the truth then we better start lying
If you wanna feel then we better start touching
If you want air then we better start breathing
If you wanna die then we better start living
I guess you're proud to be different

Вторую трехлетку подряд Вселенная, похоже, учит меня смиряться с «никогда», отпускать то, что за короткое время становится очень дорогим, и принимать себя в своем одиночестве как должное.

Ласточка, ласточка, дай молока,
Дай молока четыре глотка —
Для холодного тела,
Для тяжелого сердца,
Для тоскующей мысли,
Для убитого чувства.

Ласточка, ласточка, матерью будь,
Матерью будь, не жалей свою грудь
Для родимого тела,
Для ранимого сердца,
Для негаснущей мысли,
Для бездонного чувства.

Ласточка, ласточка, дай молока,
Полные звездами дай облака,
Дай, не скупись, всей душой заступись
За голое тело,
За влюбленное сердце,
За привольные мысли,
За воскресшие чувства.


Юнна Мориц, 1980

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

And she shines